Библиотека

Сотни возмущенных родителей опять вышли на улицу, протестуя против закона, навязывающего поголовное вакцинирование детей, – закона, из-за которого 26 тыс. мальчиков и девочек в штате Нью-Йорк в этом учебном году оказались отлученными от школы.

Очередное ралли прошло в апстейте, в городке Бат. Поводом послужил еще один судебный процесс на эту тему: Салливен-Кнапп против губернатора штата Нью-Йорк. Почему ответчиком назван губернатор, понятно. Именно Эндрю Куомо, не колеблясь, подписал 13 июня этого года закон об отмене освобождения от прививок по религиозным соображениям. В силе остались медицинские освобождения, но только в случаях, близких к смертельным.

Но кто же истица? Джоселин Салливен-Кнапп живет в Эддисоне, графство Стойбен. У нее двое детей – 13 и 8 лет. Обоих отстранили от занятий в Corning Christian Academy из-за отказа сделать прививки. Как ясно из названия, это частная религиозная школа. Семья Салливен-Кнапп глубоко верующая. Представляющий ее адвокат Джеймс Мермигис в самом начале искового заявления привел цитату из первой статьи конституции штата Нью-Йорк: «Свободное отправление религиозных обрядов и право исповедания веры и молитв, без дискриминации и предпочтений, должны всегда быть позволены в этом штате всем представителям рода человеческого...».

Оказалось, что не всем. По мнению адвоката, права его подзащитной были ущемлены. Как и все нью-йоркские семьи, в которых есть школьники, Джоселин Салливен-Кнапп была поставлена в известность, что если в течение 14 дней с начала учебы в сентябре не сделает необходимые прививки своим детям, двери Corning Christian Academy будут для них закрыты. Она не сделала. Это противоречило ее христианским убеждениям. Женщина не могла примириться с тем, что в производстве ряда вакцин используются клетки от человеческих зародышей, удаляемых из тела матери при аборте, а также биологический материал от животных. Были у Джоселин и соображения более глубокого, духовного характера. Инъекции, содержащие чужую ДНК, делаются прямо в кровь, а Писание объявляет кровь священной и запрещает любое вмешательство. Кроме того, сам факт принятия вакцинации для религиозного человека означает недоверие Творцу, сомнение в его способности беречь свое создание и исцелять плоть, когда в этом есть необходимость. В иске адвокат Джеймс Мермигис оспаривает конституционность закона об отмене освобождения от прививок по религиозным мотивам. Нарушения, утверждает он, допущены по двум позициям: неограниченная свобода верований для всех и право всех детей штата на свободное посещение общественных школ.        

Мермигис призвал судью приостановить действие дискриминационного закона до окончания рассмотрения дела (preliminary injunction), а потом и вовсе его отменить и дать школьникам возможность нормально учиться. Однако судья верховного суда штата Роберт Уиггинс отказался это сделать, не найдя оснований с точки зрения юриспруденции. Хотя вполне очевидно, что он прекрасно понимает противоречивость ситуации. В его решении говорится: «В этом деле столкнулись права граждан жить своей жизнью и по своей вере, в соответствии с третьей частью первой статьи конституции штата Нью-Йорк, и право легислатуры ограничивать эти права якобы во имя общественного здоровья, хотя история принятия данного закона, не прошедшего слушания ни в одном из комитетов и не ставшего предметом каких-нибудь существенных дебатов, дает основание считать, что свободы и права граждан были злостно игнорированы легислатурой». Cудья назвал последствия решения законодателей для 26 тыс. школьников в штате «бессовестными» и отметил, что «дети, не вакцинированные по соображениям религиозного характера, составляют менее 1% населения и вряд ли могут стать причиной кризиса общественного здоровья».

«Эта цифра бледнеет в сравнении с 30% населения, у которых, по данным исследования СDС от 2007 года, на данный момент нет иммунитета: то ли по причине качества прививок или нарушения протоколов вакцинации, или просто из-за того, что иммунитет у многих теряется с течением времени... Пока не приняты меры по обеспечению иммунитета у привитого населения, я не считаю, что дети с освобождением по религиозным причинам являются серьезной угрозой обществу», - говорит судья в судебном решении. Однако, признав все это, Уиггинс, что называется, «умыл руки», потому как не нашел прецедента использования конституции штата в качестве аргумента (обычно речь идет о нарушении Федеральной Конституции). Судебное заключение гласит: решение законодателей «драконье», но с точки зрения юриспруденции оснований для приостановки закона нет.

В сделанном после суда заявлении Мермигиса и его коллег из Mermigis Law Group подчеркивается, что дело «Салливен-Кнапп против губернатора штата Нью-Йорк» создает новый прецедент. В истории американской юстиции не было ничего подобного. И спор нельзя считать законченным. «Очень скоро мы предпримем новые шаги», – пообещал Джеймс Мермигис.

Но пока еще одно поражение, отказ, третий по счету в судах, затеянных участниками антивакцинного движения за последние несколько месяцев.

Процесс позади, а вопросы, породившие его, остаются.

 

Опасная спешка  

Вызывает недоумение поспешность, с какой внедрялось законодательство, и нежелание позаботиться о меньшинстве, которое оказалось в этой ситуации жертвой.

В Нью-Йорке закон об отмене религиозных исключений должен был вступить в силу в момент его подписания губернатором Куомо. В других штатах события развивались иначе. В Калифорнии, например, в аналогичной ситуации было дано от двух до восьми лет, чтобы семьи имели возможность приспособиться к новой ситуации и перейти на альтернативное обучение. В штате Мэн – более двух лет (там закон должен вступить в силу в 2021 г.).

Что касается Мэна, то там закон об отмене отказа от прививок по религиозным убеждениям был принят в мае. В Нью-Йорке на месяц позже, но тяжелые последствия сказались на детях уже с началом нового учебного года. А в Мэне законодатели предпочли более взвешенный, щадящий подход. Отвели больше времени на переходный период, чтобы у родителей, не согласных с политикой властей, была возможность разобраться и привить детей или перейти на домашнее образование. Более того, спорная проблема в этом штате может быть вынесена на референдум и закон могут отменить.

Почему такая разница? Наверное, не в последнюю очередь свою роль сыграла массовость и организованность оппонентов закона. Сотни активистов движения Mainer for Health and Parental Rights собирали подписи под петицией о референдуме. К 18 сентября их насчитывалось уже 93 тысячи – больше, чем требуется. Так что вопрос об отношении к запрету в Мэне может появиться на бюллетенях уже во время праймериз в марте 2020 года.

Особенную активность проявила при сборе подписей Калейг ван дер Сваг, 33-летняя медсестра, мать пятерых детей. Все они у нее, между прочим, привиты. И, выступая на пресс-конференции, она подчеркнула, что дело в конечном счете не в вакцинах, а в свободе выбора, и когда наказывают за отказ от медицинской процедуры, это следует рассматривать как покушение на эту свободу.

«Mainer for Health and Parental Rights вовсе не религиозная группа, – подчеркнула ван дер Сваг. – На самом деле среди ее участников гораздо больше политического и религиозного разнообразия, чем в какой-либо другой организации среди тех, в которых мне доводилось принимать участие. Что нас объединяет, так это решимость отстаивать свое право принимать самим медицинские решения для нас самих и для наших семей. ... Государство не может быть посредником между врачом и индивидуумом».

Если почитать русскоязычные форумы, у «наших людей» больше проблем с толерантностью инакомыслящих. Родители, которые прививают своих детей, категорически против свободы выбора для тех, кто не хочет прививать. В основном ими движет страх. И тут важно заметить: знание - сила.

Эффективность под вопросом

Еще четыре года назад иммунолог Татьяна Обуханич, обладательница гарвардской докторской степени, обратилась к законодателям штата Вермонт с открытым письмом, в котором попыталась развеять наиболее распространенные заблуждения относительно вакцинирования.

Она задается вопросом: действительно ли непривитые дети представляют для окружающих большую опасность, чем те, кому прививки сделаны?

Ведь именно из этого исходят авторы запретов. Обуханич приводит научные данные о том, что во многих случаях они ошибаются. Современные вакцины, в том числе большинство рекомендованных школьникам Центром по контролю и профилактике заболеваний, вовсе не обладают таким защитным эффектом, как принято считать. В большинстве случаев прививка спасает не окружающих, а лишь помогает самому пациенту. Обуханич приводит примеры.

IPV (inactivated poliovirus vaccine) не может предотвратить распространение вируса полиомиелита, тем самым не делая общественные места более безопасными. То же самое с дифтеритом и коклюшем (прививка DTaP). Более того, на заседании научного совета CDC в 2013 году прозвучала настораживающая информация: мутировав, вирус коклюша чаще заражает привитых детей, чем непривитых.

Столбняк – не заразное заболевание. Антигриппозная вакцина Hib справляется лишь с одним типом болезни – так называемым типом b. При этом, опять же в силу мутаций, начинают доминировать другие типы вирусов гриппа (от a до f). Вирус гепатита B передается с кровью. Едва ли могут представлять опасность для окружающих не привитые от него дети, если заражение происходит через иглы и сексуальные контакты (хотя, конечно, можно заразиться у дантиста или в госпитале при плохой стерилизации инструментов). При этом 60% населения теряют иммунитет от этой прививки в течение 12 лет. Парадоксально, но школу не запрещено посещать детям с хроническим заболеванием гепатитом B. А не получившим вакцину от этого недуга – запрещено.

Обуханич приходит к выводу: человек, не сделавший прививки IPV, DTaP, HepB, Hib по соображениям религиозного или философского характера, представляет для публики опасность не большую, чем тот, кто сделал. Дискриминация в этом случае неуместна. Ответа от законодателей не последовало.

Вы можете сказать, что это всего лишь одно мнение и что в науке нет единой точки зрения на многие вещи, связанные с иммунизацией. И будете правы. Формула 2х2=4 здесь не работает. До сих пор есть много спорных моментов. Разумеется, разбираться в них – прерогатива специалистов. Но учитывая, что последствия касаются всех, люди вправе получать полную и объективную информацию, насколько это возможно при нынешнем состоянии медицины. Например, родители вправе знать, что в некоторых вакцинах есть аллергены и консерванты, и иметь возможность сделать соответствующие выводы с учетом особенностей своих детей.

Однако стороны в дебатах часто недобросовестны. Сторонники вакцинации используют эмоциональный фактор – страх. А это плохой советчик. Даже такая авторитетная организация, как Центр по контролю и профилактике заболеваний (CDC), допускает неточности, вроде выставленного на ее сайте утверждения, что вакцина против кори действует в 95% случаев. Практика показывает, что это не всегда так. Исследование 2007 года, упомянутое судьей Уиггинсом в его решении, показывает, что на любой момент времени уровень эффективности вакцинации среди населения не превышает 70% после двух доз вакцины.

История поголовной вакцинации от кори насчитывает всего несколько поколений. Отдельные прививки (корь, свинка, краснуха) ввели в середине 60-х, в 1979-м ввели комбинированную прививку MMR. В своей недавней статье «Лос-Анджелес таймс» приводит тревожную статистику. Если раньше корью болели преимущественно дети в возрасте от 5 до 12 лет, то в последнее время большинство случаев заболеваний происходит среди детей до года, когда корь наиболее опасна. Связано это с тем, что привитые матери не вырабатывают «природный» иммунитет, который человек приобретает, переболев реальной болезнью. «Искусственный» иммунитет не передается младенцу при рождении и с грудным вскармливанием. В итоге получен неожиданный эффект, прямо противоположный ожидаемому. Цель вакцинации - защитить уязвимое население: детей до года (которых слишком рано прививать живыми вирусами), стариков и людей с заболеваниями иммунной системы (СПИД, рак и т.п.). В итоге именно группа, в которой смертность от кори наиболее высока, оказалась под угрозой. В Техасе в этом году, сообщает издание, из 1000 случаев кори 45% пришлось на детей в возрасте до года. В 1976-м только 3% случаев приходились на детей до года. В 80-х, когда первое поколение привитых мам обзавелось потомством, статистика изменилась. В 1985 году 8% детей до года заболели корью, в 1991-м – 19%, в этом году уже 28%.

«Лос-Анджелес таймс» цитирует исследование CDC, доказывающее роль вакцинации матерей во время вспышки кори в Нью-Джерси. Среди детей, чьи матери родились после 1968 г., риск заразиться корью повышался в 3,5 раза по сравнению с детьми от более взрослых матерей!

На это у законодателей есть ответ – надо повысить уровень вакцинации в группе от двух до четырех лет! Эксперимент на живом населении продолжается. Посмотрим, что будет, когда уровень вакцинации достигнет 99%.

Не панацея

Аффидевит для суда по делу Салливен-Кнапп представил Алвин Мосс, директор Центра медицинской этики и законодательства в Университете Западной Вирджинии, профессор, врач с 44-летним стажем. В своих показаниях он обращает внимание на недостаточную эффективность вакцины от кори. Учитывая, что первая прививка срабатывала лишь на 60%, CDC еще в 1989 году порекомендовал давать вторую дозу MMR (тройной вакцины против кори, свинки и краснухи) перед поступлением в школу. Но оказалось, что и две прививки не гарантия. Через 20 лет после вторичной прививки треть всех получивших ее оказывались уязвимыми для кори.

Алвин Мосс пишет также о негативных последствиях. Исследования, проведенные совсем недавно, в марте 2019 года, показали, что у 10,1% детей реакция после вакцинации была настолько тяжелой, что пришлось обращаться в отделение скорой помощи. У 6,1% температура поднималась выше 39,5 по Цельсию. А у 3,4% обнаруживались новые хронические заболевания, такие, как расстройства иммунной системы, астма, диабет 1-го типа, аллергии и др.

«Вакцина MMR вовсе не так безопасна, как уверяют официальные представители системы здравоохранения», – настаивает Мосс.

Он также развенчивает такое понятие, как herd immunity (дословно «стадный», то есть групповой иммунитет). Исторически было принято считать, что если 95% населения привиты, то все в порядке, распространения болезни не будет. Мосс считает и довольно убедительно доказывает, что это миф.  

70% заразившихся корью в графстве Рокленд были до этого вакцинированы. Есть над чем задуматься. Детский врач Лоренс Палевский, практикующий с 1987 года, тоже представил аффидевит относительно вспышки кори в штате Нью-Йорк в 2018-2019 гг. В этом документе сказано: «Невакцинированные дети – по религиозным соображениям или без таковых – не несут ответственности за эту вспышку. Управление здравоохранения штата представило публике согласованное мнение, объявив непривитых детей единственным источником заражения корью в общинах графства Рокленд и Вильямсбурга, но не представило никаких научных доказательств, что именно эти дети были разносчиками болезни».

В последние дни несколько законодателей Нью-Йорка признали, что вся шумиха на самом деле – подготовка почвы для введения обязательной вакцинации подростков от вируса папилломы (HPV). Он опасен для девочек, так как может вызвать рак. Так как заболевание передается половым путем, прививают всех. При этом производитель вакцины хочет «протолкнуть» закон о том, что согласия родителей не надо. Врач может предлагать подростку сделать прививку без родительского согласия. Подросток может не знать о том, что уже зарегистрировано 62 687 случаев негативных реакций на эту прививку, включая 510 смертей, 15 413 посещений скорой помощи и 6309 госпитализаций. И вот вопрос: почему ни слова в основных СМИ об этом, равно как и ни слова о последнем суде антипрививочников и свидетельств, предоставленных авторитетными специалистами? Почему 800 тысяч «дримеров», которые даже не являются гражданами США, прессе дороже, чем 26 тысяч американских детей, лишенных возможности учиться? «Дримеры» не сходят с первых полос газет, а о детях, выброшенных из школ, мало кто пишет. Пахнет здесь политикой и большими деньгами.

Ясно только одно: точка в этой сложной истории не поставлена. Противники вакцинирования не успокоятся, какие бы решения ни выносили суды. Они требуют от государства «прозрачности» информации и научных доказательств. И кто их может в этом упрекнуть?..